Определение психотерапии: для прокурора, для пользователя и для специалиста

В.Ю. Завьялов

врач-психотерапевт высшей категории, доктор медицинских наук, профессор, психотерапевт Европейского реестра, обладатель Всемирного сертификата по психотерапии, основатель нового направления психологического консультирования, психотерапии и коучинга «Дианализ®», зав. кафедрой психотерапии и психологического консультирования центра постдипломного образования Новосибирской медицинской академии

Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны.
(Барон М.)

Введение

Я предлагаю обдумать три варианта определения термина «психотерапия», которые появились в канун нового 2014 года. Два определения я услышал на заседании комитета модальностей ОППЛ из уст президента ОППЛ В.В. Макарова, а третье сочинил сам, размышляя над первыми двумя. Эти три определения имеют различную адресность:

1. Адрес «для прокурора» делает определение психотерапии пригодным для институализации профессии, т.е. психотерапия обращена своим самоопределением к обществу и его регуляторам, и к государству и его регуляторам.
2. Адрес «для потребителя» делает определение психотерапии притягательным, как «манок» [1], как возможность разрешения своих собственных проблем, понятых соответствующим образом.
3. Адрес «для специалиста» делает определение психотерапии профессиональной деятельностью, понятной и передаваемой от одного человека другому.
   Почти 13 лет пишется проект закона о психотерапии, по образу и подобию австрийского закона, где психотерапия определена как «чуткая забота о жизни, уме, душе и настроении человека» [2]. Самым трудным делом оказалось переопределить название профессии психотерапия на новый лад с учётом современных реалий жизни и так, чтобы получить консенсус у специалистов, имеющих разное базовое образование: медицинское, психологическое, педагогическое и иное, а именно медицинское и не медицинское. Вот такое противостояние образовательных платформ и является камнем преткновения в точном определении того, что же такое «психотерапия».

Определить нельзя мучиться

Правда — это то, что в данный момент считается правдой
(Г. Горин)

Для «прокурора» возьмём определение А.Л. Каткова: «Психотерапия – самостоятельная научно-практическая дисциплина, медико-психологическая специальность, разрабатывающая и реализующая специфические методы взаимодействия психотерапевта с пациентом или группой, направленного на: эффективное совладание с проблемной или кризисной ситуацией; мобилизацию ресурсов психики и всего организма на преодоление последствий влияния болезнетворных факторов; форсированное развитие высоких уровней психологического здоровья-устойчивости к агрессивному влиянию среды». Это определение вошло в проект федерального закона о психотерапии [3,4].

Для оправдания этой деятельности перед воображаемым прокурором важны, на мой взгляд, такие моменты:

1. Безличная форма деятельности по «разработке» и «реализации» «специфических методов». Их разрабатывают не отдельные люди и авторы (в законе говорится и об авторах и авторских методах, но мы сейчас разбираем само определение психотерапии), а некий анонимный коллектив людей, которых связывает одна «дисциплина» и одна «специальность». В суде, если возникнут какие-то претензии со стороны клиентов психотерапевтов или коллег к определённому психотерапевту, то он всегда сможет скрыться в джунглях специальных познаний, в которых никакой прокурор, никакой судья самостоятельно не смогут разобраться.
2. Психотерапия – это не воздействие, а взаимодействие (психотерапевта с клиентом или группой), поэтому всякие обвинения в «воздействии» (влияния с какой-либо преступной целью) отметается сразу и бесповоротно. Взаимодействие исключает всякую возможность обвинять какую-либо сторону в достижении односторонней выгоды. Даже если кто-то играет роль «насильника», то взаимодействующая сторона гармонично дополняет эту роль подчинением и жертвенностью: у садиста всегда есть мазохист и тут насилие осуществляется по добровольному согласию.
3. Совмещение двух специальностей всегда выгодно для оправдания осуществляемой или уже осуществлённой деятельности, поскольку увеличивает сложность такого объединения многократно. Психология сама по себе чрезвычайно сложная и многогранная деятельность, одних только психологических специальностей не менее 60 (общая психология, психология принятия решений, клиническая психология, патопсихология, социальная и пр.). О сложности медицинской науки и говорить не приходится, а в психотерапии с психологией смешивается не только психиатрия, но и многие другие медицинские специальности – терапия, общая практика, семейная медицина, персонализированная, психосоматическая, восстановительная, превентивная, общественная и пр.). Сложность медико-психологической специальности увеличивается в квадратной степени, как минимум, что очень полезно и для самозащиты, и для прикрытия любых проектов по «пользованию пациентов».
4. Сама по себе «дисциплина» и «специальность» ни на что не направлены, т.е. не имеют никаких целей, поэтому обвинять психотерапию ни в чём нельзя – цели нет никакой, поэтому она нейтральна в принципе. Цель имеют «методы» психотерапии, методы взаимодействия психотерапевта и пациента (группы), которых может быть очень много, практически – бесконечно. Обвинить можно только «метод», но как его отделить от других методов? Практически никак, рассуждая на общечеловеческом (бытовом) языке. В судебной практике методы психотерапии неразличимы, и это хорошо!
5. Методы совладания с проблемной или кризисной ситуацией в психотерапевтической практике отлично защищены от обвинений и претензий к ним, поскольку в этом определении психотерапии не указано на какую сторону «проблемной ситуации» или «кризиса» нацелен метод психотерапии – на внешнюю (социум) или на внутреннюю (переживания, картина мира в голове человека).
6. «Мобилизацию психики и всего организма» можно понимать по-разному, в зависимости от возникшей ситуации, также, как и исторический прототип мобилизации психики – «воздействие на психику и через психику на весь организм».
7. «Форсированное развитие высоких уровней психологического здоровья-устойчивости к агрессивному влиянию среды» – самое интригующее обязательство психотерапевтов перед страной: а вдруг «агрессивное влияние среды» будет истолковано каким-нибудь психотерапевтом-шалопаем как негативное влияние «преступного режима»? Тогда и «форсированное развитие» будет переквалифицировано в «оппозиционную деятельность» или «сопротивление властям», ну а «мобилизация ресурсов» говорит в таком контексте само за себя.

Самое главное в таких случаях – соответствующим образом истолковать понятие «высокие уровни психологического здоровья-устойчивости». Можно, например, считать, что самый высокий уровень психологического здоровья-устойчивости человека – это способность объединять противоположности (несправедливую власть и справедливую оппозицию) в миролюбивое содружество, поддерживать продуктивный диалог между несходными точками зрения («мы с тобой два берега у одной реки», как поётся в одной песне), синтезировать или соединять «духовными скрепами» разъединённые части реальности.

Уже этот небольшой экскурс в искусство толкования предложенного определения психотерапии с адресом «для прокурора», т.е. для институализации деятельности психотерапевта, признания этой деятельности законной, научно-обоснованной, полезной для отдельного гражданина и общества в целом, показывает, что разбираемое определение психотерапии отвечает бюрократическим требованиям лигитимизации этого вида деятельности.

Для пользователя (и плательщика) возьмём определение В.В. Макарова: «Психотерапия – это процесс гармонизации прошлого, настоящего и будущего человека, семьи, группы, общества в целом, осуществляемого при помощи психотерапевта.»

Тут совсем не говорится о том, что психотерапия есть специальность или даже профессия, это просто некий глобальный процесс «гармонизации» всего, от единичного человека до общества в целом – «глобальная гармонизация и связь времён». Сразу вспоминается и Гамлет со своим «распалась связь времён». Для «человека, семьи, группы и общества в целом» профессиональные проблемы самих психотерапевтов не интересны, это – факт: зачем потребителю знать научные и гуманитарные теории и концепции психотерапии? Для потребителя важно знать, что именно он покупает, какую услугу или какой продукт.

В этом определении ни продукт, ни услуга не обозначены ясно, но даётся понять, с помощью пресуппозиции, что услуга заключается в предоставлении каких-то ключей и к прошлому, и будущему для лучшего управления и тем и другим с последующей гармонизацией этих временных категорий. 

Навскидку можно подумать о двух фундаментальных допущениях в толковании самой психотерапии:

1) Прошлое никогда не проходит – воспоминания и есть само прошлое, а психотерапевт каким-то образом «подключает» людей к прошлому времени. На мой прямой вопрос к автору: «Что существует в реальности – воспоминания или само прошлое?» – ответ был категоричным: «Прошлое никогда не проходит!»

2) Будущим можно управлять и психотерапевт это обязан уметь делать, когда его научат этому.

Понятие «гармонизация» не определено, поэтому допускает некие общепринятые толкования. Например, в словаре этики (1989) гармония (гр. harmonia — созвучие, согласие, противоположность хаосу) — философско-эстетическая категория, означающая высокий уровень упорядоченного многообразия, оптимальное взаимосоответствие различного в составе целого [5].

Музыкальное определение гармонии не будем брать, иначе получится, что психотерапевт использует «выразительные средства музыки, основанные на объединении тонов в созвучия и последовательности созвучий», а сама гармонизация – «выявление скрытой гармонией в песне, например, народной», чем занимаются реальные композиторы.

Гармонизация, следовательно, есть приведение частей системы в некое гармоническое целое. Этим естественным целым или точкой схождения прошлого и будущего, как это обычно трактуют, является настоящее. Очевидно, предполагается, что всякая психотерапия, а данное определение выдвинуто В.В. Макаровым в качестве «общепринятого в ОППЛ», изменяет настоящее состояние человека, семьи, группы и общества в целом, гармонизируя «части прошлого» с «частями будущего», т.е. приводя в оптимальное взаимосоответствие прошлые события, которые уже наступили и вызвали какие-то последствия, с событиями, которые ещё не наступили и ничего ещё не вызвали, но наступят с известной вероятностью.

Я пишу «с известной вероятностью», иначе гармонии не получится, если вероятность наступления желательных, симметричных прошлому, событий не известна или, например, стремится к нулю (невероятные события), либо к 0,5 и меньше (маловероятные и случайные события). 

Это некоторые аналитические заметки к определению. Будет ли анализировать это определение клиент психотерапии? Предполагается, что не будет ничего анализировать, а сразу «поведётся» на звуки гармонии. То, что гармония во всём – это всегда благо, знают или догадываются все люди. Ну, а гармония трёх параметров времени – это что-то новое и притягательное для современных людей. Как, например, рассуждали в прошлом?

Лао-Цзы давным-давно говорил: «Если вы находитесь в депрессии, значит вы живёте прошлым. Если вы встревожены, значит вы живёте будущим. Если вы в состоянии мира, значит вы живёте настоящим.» В этом изречении словесная форма «жить прошлым» означает предаваться воспоминаниям. Если было бы «в прошлом», то это бы означало, что вспоминая нечто, человек погружается в прошлое. То же относится и к будущему – «жить будущим», т.е. предаваться размышлениям о наступлении тех или иных событий. Жить настоящим – предаваться восприятию того, что происходит прямо сейчас, т.е. «здесь-и-сейчас».

Возможно, что многие психотерапевты поймут в данном определении психотерапии именно такое действие – помогать клиентам жить «здесь-и-сейчас» без депрессии и тревог.

На мой взгляд, данное определение психотерапии опирается на психомифологию, т.е. на широко распространённые заблуждения популярной психологии [6]. Большинство современных людей верят в судьбу, предсказания, предопределённость, влияние детских событий и травм на жизнь во взрослом возрасте, исцеляющую силу «проработки прошлого», «устранение причин в прошлом» душевных расстройств, силу воздействия на психику и прочие интересные и понятные концепции «жизни души».

Для маркетинга психотерапевтических услуг многочисленные лжеконцепции психомифологии являются некими «ментальными крючками» (локальные знания о каком-либо предмете, к которым имеется безусловное доверие), на которые можно безопасно «вешать» любые обещания и отвечать на любые «запросы клиента». Поскольку речь здесь идёт о продаже психотерапевтической услуги, то самым адекватным языком обсуждения будет экономический, а точнее – современный язык «поведенческой экономики», которую создали психологи-когнитивисты [7].

Люди принимают решения в условиях неопределённости, пользуясь простыми правилами когнитивных эвристик, сильно не задумываясь и не высчитывая вероятность наступления тех или иных последствий. Согласно «теории перспектив» Д. Канемана и А. Тверски любую экономическую проблему люди решают в два этапа. Сначала человек ограничивает проблему, которую предстоит решить знакомой формой (рамками) и пытается её изолировать от других проблем, т.е. из сложной проблемы получается набор из простых перспектив – «что мне это даст» и «что я потеряю». Затем человек максимизирует перспективную ценность – повышает чувствительность к благоприобретениям и пытается снизить чувствительность к возможным потерям. Например, у человека имеется так называемый «жизненный кризис» (работа не интересная, малооплачиваемая, жена недовольна, дети не слушаются, «нервы сдают», водка не помогает, друзьям некогда выслушивать и пр.).

Популярная психомифология активизирует (через фильмы, СМИ, интернет-мемы) ментальный крючок «скрытые резервы человеческой психики» или миф №1 из 50 «великих мифов популярной психологии», в котором утверждается, что человек использует максимум 10% возможностей своего мозга [6]. Вот тут его и надо пригласить на психотерапию, создав ему такую, например, рамочную конструкцию для понимания его проблем: «не всё включено» в его мозге (в толковании – «90% мозговых ресурсов не включены в реальную деятельность», «программы, которыми Вы пользовались ранее, не видят доступа к собственным резервам и вступили в конфликт с реальным положением дел», «у Вас материнский запрет быть эффективным и удачливым» и пр.).

Эта рамка всё ему быстренько объяснит: низкая зарплата, плохая эрекция, мизерный отцовский авторитет, апатия, неспособность к конкуренции за жизненные блага, легкий тремор и головокружения по утрам, всё это следствие опасного недоиспользования возможностей собственного мозга. Ему нужен хороший «мозгоправ», который «всё подключит как надо».

Тут может себя обнаружить следующий «ментальный крючок»: электрик приходит в дом, где погасло электричество и все приборы обесточены, проверяет проводку, находит разрывы в электрических «скрепах», устраняет дефект в проводах, и всё начинает в доме светиться и функционировать. На этот крючок надо повесить рекламу услуг: вставляем «духовные скрепы» бытия, повышаем резервные возможности мозга и организма, гармонизируем прошлое, настоящее и будущее! В этом случае прошлое – «отрицательный катексис» (ресурсы прикрепились к непроработанным травмам детства или ещё круче – к психотравмам предков, и не используются в настоящем), будущее – «беспредельная самоактуализация», управляемые события, «желательное будущее» и даже «исполнение желаний», масса высвобождающейся психической энергии – мозг будет включён на 50 и более процентов. Чувствительность к таким благам должна расти, а чувствительность к потерям (время и деньги) падать.

Если не защищаться от «прокурора» (любой критики снизу или сверху, от постоянных пересмотров гипотез и концепций и обвинений в неполноте определения психотерапии), если не привирать клиенту и не играть на его слабых струнах, если не соглашаться с мнением критиков о том, что психотерапия есть «псевдонаука» и её дни сочтены [9], то как определить психотерапию, как вид профессиональной деятельности?

Переопределение психотерапии

Для изобретения нужно хорошее воображение и куча хлама.
Томас Алва Эдисон

Применим «технологию» Эдисона для переопределения психотерапии. «Хламом» будем считать сам термин «психотерапия», придуманный давным-давно, и который уже не соответствует обозначению современной деятельности психотерапевта, а также и его составляющие – «психика» и «терапия». «Хламом» также будем считать затёртое в ВОЗовских определения здоровья слово «благополучие» (здоровье – это физическое, психологическое и социальное благополучие человека), а также «восстановление», «болезнь», «конфликты», «дезадаптация», «культурно-психологические средства», «виды психотерапии». Эти термины используются больше столетия и стали выглядеть изрядно потрёпанными.

Теперь сконструируем из этого «хлама» новую конструкцию. Вот как может выглядеть определение психотерапии:

• Психотерапия – профессиональная деятельность, направленная на восстановление благополучия человека, нарушенного вследствие болезни или иных приравненных к болезням состояниям, вследствие социально-психологической дезадаптации или конфликтов.
• Психотерапия осуществляется разнообразными культурно-психологическими средствами, специфические наборы (номенклатура) которых составляют тот или иной вид психотерапии.
• Психотерапия не является научной деятельностью, но опирается на фундаментальные науки о человеке и использует полученные в этих науках технические достижения.

Три части определения означают род (1), вид (2) и научную опору (3) этой деятельности. Разберём это определение на составные части и проанализируем каждую.
Психотерапия – термин, буквальное толкование или этимологическая расшифровка которого приводит к размытости, неточности или даже нелепостям. Обычно в книгах по психотерапии во первых строках вспоминают греческое происхождение этого слова: ψυχή — «дыхание», «душа» — сложное понятие в философии, психологии и медицине. Идея Психики (Души), как бессмертной субстанции, которая способна отрываться от тела и существовать вне тела, сохраняется со времён Платона (диалог «Федон или О душе»).

Когда эту идею «изгнали» и появилась наука психология (школа Вундта), а именно «бездушная» академическая психология, почти сразу возникли и поиски определения понятия «души», возможно, полезное для психологии, например, «метафизическая инстанция». Однако метафизические размышления о душе и реальная психотерапия это не одно и тоже. После когнитивного переворота в большинстве зарубежных работах по психотерапии и психологии понятие «психика» заменено на понятие «ум» или «разум» (mind), хотя само это слово означает очень многое – и ум, и мнение, и душа, и дух, и психика.

Зададимся вопросом: связано ли данное содержание термина с реальной деятельностью психотерапевта? Можно ли «корректировать душу»? Или совсем старое определение, которое до сих пор украшает страничку русскоязычной Википедии: «психотерапия воздействие на психику и через психику на весь организм с целью лечения…»

Обратимся за помощью к современным средствам когнитивной лингвистики, а именно к общей онтологии верхнего и среднего уровня, которая используется при разработке предметно-ориентированных онтологий, а именно – к лингвистической онтологии WordNet (эта онтология находится в свободном доступе в интернете). В кратком и простом описании WordNet – это концептуальный словарь, т.е. слова сгруппированы так, как они чаще всего используются в текстах концептуально. 

Основой WordNet являются синсеты – множества слов-синонимов, обозначающие один и тот же концепт в заданном контексте. Синсеты выстраиваются в логические иерархии. Поэтому интересно, как именно концептуально отражается понятие «Психика» (Psyche). Имеется три концептуальных значения или просто три концепции (онтологии верхнего уровня):

1. Mind, head, brain, psyche, nous (разум, голова, мозг, психика, интеллект) – то, что ответственно за мысли и чувства; там, где пребывает мысль, размышление, объяснение мира, рассудок; «У него ум за разум зашёл»; «Его слова не выходят из моей головы» и другие речевые конструкции.
2. Soul, psyche (душа, психика) – нематериальная часть личности, самодвижущее начало индивидуальной жизни.
3. Psyche (Психея) – богиня в греческой мифологии, прекрасная принцесса, возлюбленная Купидона, который посещал её по ночам и внушал ей, чтобы та не старалась его увидеть; персонификация невидимой души.

Гиперонимы (слова с большим значением, выражающие родовое понятие или название класса) первого значения термина «психика», как части чего-то большего, это – «когниции, знания, ноэзис» (психологический результат перцепции, обучения и понимания), они входят в более широкий подкласс «психологическое свойство» (свойство ментальной жизни живого организма), который в свою очередь входит в класс «абстракция» (общая концепция, сформированная путём экстракции наиболее общих признаков из генеральной выборки специфических примеров), а это входит в гиперкласс «абстрактная вещь» (существующая только в абстракции), которое в свою очередь содержится в максимально абстрактном понятии «сущность», которое используется только для различения существования («живое – не живое»). 

Как видим, данное значение ясно указывает на «результат» некой абстрактной психической деятельности, но не на сам процесс, который остаётся «невидимым».

Гиперонимы второго значения «души», как части чего-то большего входят в понятие «дух» (душа есть часть духа – витального принципа или животной силы, находящейся в живых существах); «дух» есть часть класса «принцип жизни» (гипотетическая энергия, которой приписываются функции и качества, присущие живым существам), который в свою очередь входит в гиперкласс «причинный агент или Причина» (некая сущность эффекта или ответа на события, сущность результата); «Причина» входит в ещё более общий класс «физическая сущность», про которую можно сказать весьма неопределённо, что «душа» это нечто, что существует физически (!!!) и которая входит в самый общий и максимально абстрактный (и пустой) класс «сущность», который используется только для различения существования («живое – не живое»). Как видим, оба значения встречаются и расстворяются в максимально абстрактном и пустом классе. Но до этой встречи, они входят в разные классы «нематериальный» и «материальный».

Гиперонимы греческой мифологии: «Психея» входит в класс «инстанции» или мифических объектов из класса воображаемых существ, которые в свою очередь принадлежат классу «визионерство», воображаемое (ментальные образы, воспринимаемые как реальные), что является элементами класса «креативность и способность создавать»; далее идёт «способность», «сила созидания», которые принадлежат классу «когниции, знания, интеллект», и далее точно также, как гиперонимы первого значения: психологическое свойство – абстракция – сущность.

Гипонимы – то, из чего состоит понятие «психика». Первое значение (разум, голова, психика интеллект) состоит из категорий «мозги» («используй свои мозги» для изменений, например), далее — концепция «tabula rasa» (концепция Джона Локка), затем психоаналитическая концепция топографии психики, которая чрезвычайно распространена во всём англоязычном мире: эго (сознательная психика), бессознательное и подсознательное. Понятно, что данные гипонимы являются базовым тезаурусом психоанализа и психодинамической психотерапии и не могут быть использованы для общего определения психотерапии. Гипоним второго значения («душа») только один – «приведения» (материальное воплощение существования души), а у третьего значения («Психея») гипонимов нет, поскольку сам образ Психеи содержит в себе составные части из других «сущностей» (человеческое тело, женский пол, одежды, способность говорить и прочее).

Итак, существует два общепринятых, но противоположных значения абстрактного понятия «психика» (англоязычный лексикон охватывает самое большое количество концепций):

1) «психика» есть результат познавательной деятельности человека, общее свойство ментальной жизни живого существа, реагирующего на изменения окружающей жизни; «психика» – это то, что лежит ниже познавательной деятельности человека, т.е. представлений – восприятий – ощущений – раздражимости, а далее – свойств стимула;

2) психика или «душа» – некая гипотетическая, не обнаруживаемая в обычных условиях, физически существующая энергия, которая является «причинным агентом», т.е. причиной активности живых существ, «самодвижущим началом».

Упрощая, можно сказать и так: ненаучное, общекультурное, закреплённое лингвистическими средствами, концептуальное значение абстракции «психика» имеет бинарную структуру «реактивность-проактивность». В первом значении психика есть свойство избирательного реагирования на причины изменения окружающего мира, а второе значение – психика есть сама причина и внутренней, и внешней жизни живого существа. Если брать «психику» только как абстрактное понятие, т.е. пустое, ничего не означающее конкретно, то всякие операции с этим понятием (лингвистические, а не логические) также ничего не будут означать. Например, определение психотерапии как «воздействие на психику и через психику на организм…» без конкретизации (концептуализации) первого или второго значения ничего не будет обозначать, если на этом закончить речь и замолчать.

Но разве остановишь учёного-психотерапевта? Как только мысль говорящего начинает движение в сторону «восхождения к конкретному», тут же появляются общекультурные, концептуально-лингвистические рамки противоположных значений: либо это свойство откликаться на внешнюю причину своих действий и изменений; либо это и есть внутренняя причина собственных движений и изменений.

Если заполнение понятия «психика» идёт без различения этих двух противоположных значений, то понятие и его дальнейшее использования в суждениях о психотерапии приводит к парадоксу [8], а именно: попытка внешним воздействием изменить то, что и откликается на это воздействие и не откликается одновременно, поскольку «душа» и есть причина самой себе: причина движений и не причина, откликается на стимул и не нуждается вообще во внешнем стимуле, живёт во внешней среде в образе тела и живёт в «ином мире» в образе невидимой субстанции, является крайне индивидуализированной сущностью и в тоже самое время есть всеобщее (Anima Mundi).

Третье значение есть в каком-то смысле есть соединение первых двух значений (причина движения внешняя, либо причина движения внутренняя). С помощью операции «персонификации» эти две концепции причинности разводятся и навешиваются на разные персоны: внешняя причина одухотворения и внутренней жизни Купидона есть «Психея». Купидон и Психея ведут разговоры, их связывает диалог, но всё это происходит на арене мифа, в мифическом пространстве, в которое «залезает» наше воображение.

Примерно такое же «триадное определение» феномена психики существует и в науке, вернее, в методологических поисках интеграции наук о человеке, которые всё дальше и дальше расходятся друг от друга. Вот, например, что происходит при попытке разработать общий методологический подход к построению психофизиологической теории. В научной психофизиологии существует несколько стабильных направлений, каждое из которых развивается не менее 300 лет. По мнению А.Н. Савостьянова [10] в российской физиологической науке сформировались три школы с разными типами философско-мировоззренческое ядра для решения проблемы соотношения явления и управляющего им закона: школа И.П. Павлова («экстраэссенциализм», опора на традицию платонизма – «закон вещи вне её»), школа П.К. Анохина («интроэссенциализм», опора на традицию аристотелизма – «закон вещи внутри вещи»), школа В.М. Бехтерева («мировоззренческая традиция тождества», в которой явление и управляющий им закон отождествляются).

«
Экстраэссенциализм» (все термины, обозначающие «ядра», А.Н Савостьянова) есть такое мировоззрение, в котором «закон» или «причина» (сущность) находится вне рассматриваемой вещи. Применительно к психике это означает, что причиной, движущей психикой и организмом является внешняя среда с её сигналами, знаками и принуждениями. Основа психики – рефлекс, отражение средового воздействия. Платонизм, коротко, это мировоззрение, согласно которому миром управляют Идеи (или Форма), а вещи есть копии идей. Сами по себе «идеи» находятся в особом мире (нематериальном). Конкретизируя платонизм к физиологической трактовке психики, можно выразить это мировоззрение (первое значение термина «психика») примерно так: стимул «высекает» ответ из раздражимой биомассы, а среда управляет организмом через сложно обработанные рефлексы, которые и становятся «психикой».

Противоположное учение «интроэссенциализм» утверждает, что «закон» или «причина» находится внутри рассматриваемой вещи, т.е. психика есть внутренняя активность, независимая от средовых сигналов, но кооперирующая со средой (теория функциональных систем П.К. Анохина и его концепция психики как «опережающего отражения действительности», а также концепция «мотиваций», разработанная его учениками). Мировоззренческое ядро этой школы психофизиологии – учение Аристотеля о душе как «самодвижущем начале». Это соответствует второму значению термина «психика» нашего когнитивно-лингвистического анализа.

Мировоззренческая традиция тождества, по А.Н. Савостьянову [11], есть такое суждение, при котором сущность или «закон» (причина) отождествляются со свойствами «атомов» – неделимых единиц какого-либо феномена, в том числе и психики. Психика состоит из случайных ассоциаций между элементами с неслучайными стабильными свойствами (школа Вундта). В.М. Бехтерев, как основной выразитель данного мировоззрения в физиологии считал мозг «преобразователем энергии», поступающей из внешней среды. Различные участки мозга есть звеньями в непрерывной цепи трансформации энергии. Сам процесс такой трансформации определялся В.М. Бехтеревым как мыслительная деятельность. Все особенности человеческой личности выводились согласно этой концепции из специфичных свойств анатомии головного мозга.

Конечно, этот третий вариант нелегко совместить с третьим лингвистическим значением термина «психика», но при желании и это сделать можно. Скажем так, Психея есть внутренняя причина любовных переживаний и воодушевления, а значит творчества и жизни в целом Купидона. Здесь синтез внешнего и внутреннего возможен через взаимное отождествление: внутреннее Купидона тождественно внешнему Психеи, а внутреннее Психеи тождественно внешнему Купидона, но всё это развёртывается как миф и символ, а вот части обоих образов (телесность и материальность) есть стабильные свойства элементов реального мира. Может термин «метаэссенциализм» подойдёт к классификации А.Н. Савостьянова, поскольку процедура отождествления и есть некая метаоперация, попытка выйти и за рамки «закона», и за рамки «явления».

Из нашего анализа термина «психика» следует, что этот термин можно корректно использовать только в одном из трёх его значений, а не «вообще», т.е. синкретически, не различая заложенных значений, которые указывают на совершенно различные, противоположные и борющиеся между собой «философско-мировоззренческие ядра». А.Н. Савостьянов в своих работах показывает, что попытки синтезировать «экстраэссенциальную» традицию с «интроэссенциальной» не увенчались успехом, а при столкновении таких традиций возникает ситуация «интерпарадигмального конфликта», который в разных социальных условиях разрешается различными наборами средств от научной дискуссии до тюрьмы или даже физического устранения оппонента.

Итак, для общего определения психотерапии, как рода помогающей деятельности, использование термина «психика» и его производные термины «психическое», «психические процессы» без специального толкования стандартного значения (одного из трёх) не приемлемо. А вот для определения вида психотерапии указанные значения и лежащие в их основе философски-мировоззренческие парадигмы использовать весьма уместно. Более того, эти три значения лежат в основе трёх направлений психотерапии: психодинамическое (соответствует «интроэссенциальной» традиции и школе П.К. Анохина), когнитивно-поведенческое (соответствует «экстраэссенциальной» традиции и школе И.П. Павлова) и экзистенциально-гуманистическое (соответствует традиции «тождества» и школе В.М. Бехтерева), на что справедливо указал М.В. Биккель [12]. В данной статье я сосредоточен на общем (родовом) определении психотерапии, поэтому оставляю для будущих изысканий и публикаций тему видовой специфичности различных психотерапевтических подходов, а также размышления над феноменом разнообразия «культурно-психологических средств» современной психотерапии.

Профессия – это то, что передаётся от поколения к поколению. Я исхожу из совершенно очевидного факта, что профессия психотерапии появилась совсем недавно. Первым психотерапевтом считается Поль Дюбуа. Не будем сейчас говорить о том, что «первыми психотерапевтами» были «египетские жрецы», «шаманы», «слепые бандуристы» или бродячие философы.

Профессия психотерапевта передаётся с помощью текстов и их толкования через учителя или его ближайших учеников, а также совершенно самостоятельно, т.е. «универсально-понятийным» способом [13], следовательно, эта передача имеет основную проблему – утрату глубоких личных смыслов и переживаний того, от кого исходит передаваемая профессия, утрату целостности передаваемого учения и связанного с ним практического применения. Профессия осваивается по «кирпичикам», и то, какое здание будет сложено из этих фрагментов, зависит от самого неофита, ученика, особенно, если у него нет авторского надзора и постоянной коррекции «отсебятины».

Вероятно, по этой причине и распространено мнение, что «у каждого психотерапевта своя психотерапия»

Деятельность – совокупность различных операций, подчинённая общему замыслу и ведущая к определённому результату. Когда-то на одном из форумов ОППЛ я предложил определить психотерапию просто как профессиональную деятельность психотерапевта: «психотерапия – это то, чем занят психотерапевт на работе». Это определение показалось участникам дискуссии смешным. Между тем, это определение снимает двусмысленность с термина «психотерапия»: «обслуживание души», «душеспасение», «забота о душе» и др.

Главное в этом определении – законность профессиональной деятельности, институционность этого вида деятельности, признание профессии через признание компетентности и хорошей подготовленности человека, допущенного к такой работе. Если человек хорошо образован, привык действовать в принятых морально-этических рамках профессиональных стандартов, если к нему идут клиенты (пациенты), с которыми у него устанавливаются терапевтические и договорные отношения в форме «комплаенса», то зачем тогда мучиться с определением того, что он там в кабинете делает? Да он может, наводя «терапевтические трансы», просто уснуть в своём мягком кресле и видеть приятные сны, пока его клиент также дрыхнет в своём кресле. Этот послеобеденный сон двоих тоже может быть «психотерапией», поскольку естественный сон того и другого будет включён в терапевтический контекст.

Более полно и серьёзно теорию психотерапевтической деятельности можно, на мой взгляд, обсуждать с позиций науки «праксеологии» [14], поскольку самое важное в этом вопросе – эффективность или не эффективность самой деятельности. Предполагается, что психотерапия должна быть эффективной, более эффективной, нежели «плацебо-эффект» и «спонтанная ремиссия».

Со времён широко известных работ по метаанализу доказанной эффективности различных видов психотерапии Клауса Граве и коллег [15], известно, что ключевым фактором эффективности психотерапии является «терапевтический альянс», т.е. кооперация между психотерапевтом и клиентом, а не теория психотерапии, личность клиента или личность самого психотерапевта. По этой причине интересно изучать «оптимологию» этого альянса. Оптимология – наука, описывающая и объясняющая наилучшее, наихудшее и индифферентное [16]. Психотерапия с этой позиции выглядит как совместная деятельность («альянс»), в результате которой состояние обоих участников процесса становится наилучшим, т.е. более оптимальным.

Тут сразу приходят интересные расширения смысла такого рода трактовки психотерапии как вида деятельности. Например, с точки зрения «оптимологии» возможет новый творческий альянс между психотерапией, психиатрией и духовными практиками. Психиатрия есть (в основном) наука о «наихудшем»: о распаде, диссолюции, декомпозиции, пессимизации, дисфункции ума, ментальности и поведения человека. Учитель Сократа Анаксагор в своё время говорил, что самое важное в познании – это изучать наилучшее, что есть на земле и в человеке. Но также надо изучать и наихудшее, ибо знание наилучшего и знание наихудшего одно и тоже! Так что, никакого конфликта между психиатрией и психотерапией, как видов знаний нет, они – комплементарны: зная худшее – познаю лучшее, зная лучшее – догадываюсь о худшем и берегусь! Ну, а разнообразные духовные практики, есть процесс индифферентизации: в европейской традиции – «атараксия» (победа разума над страстями и «тишина сердца»), в восточной традиции – «нирвана» (опустошение ума и жизнь с минимальными затратами энергии, т.е. почти и не жизнь). Надоело познавать лучшее-худшее – в атараксию или нирвану! Оптимология может философски-методологически объединить эти три различные дисциплины без их смешения и путаницы.

Восстановление благополучия. По медицинских канонам, по которым психотерапия развивалась в самом своём начале как метод «психического лечения», необходимо знать причины болезни и уметь их устранять. Главная болезнь, для избавления от которой и была создана психотерапия, невроз, в настоящее время не считается «болезнью» и выведен из списка болезней вообще (DSM-ШR-IY-Y).

Диагноз «неврастения» остался только для тяжело работающих японцев-работоголиков. А ведь и невроз «неврастения» («неврастенический конфликт») и «истерический невроз» всегда были главными предметами психотерапии! Пресловутое «расстройство личности», которое заменило «невроз», вообще не болезнь, а результат неблагополучного развития человека. Данное расстройство не лечится, а преодолевается разными замысловатыми способами. Есть смысл говорить о том, что психотерапия не «лечит» какие-то психические расстройства или болезни, а восстанавливает здоровье. Согласно определению, которое было приведено в преамбуле Устава Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в 1948 г., здоровье — это такое состояние человека, которому свойственно не только отсутствие болезней или физических дефектов, но и полное физическое, душевное и социальное благополучие.

Тут очень важно точно определить, что есть «полное благополучие»? Не есть ли это такое полное удовлетворение вообще всем, которое делает человека совершенно довольным, сытым и бездействующим и равнодушным к нуждам общества, как, например, Илья Обломов?
Мартин Селигман [17], известный своими работами о «выученной беспомощности» и создатель «позитивной психологии», предлагает относить к «благополучию» только то, что отдельные люди и общество в целом выбирают для себя, для собственного блага. Он называет такие выборы «отклонением от равнодушия». Элементы благополучия должны быть измеримыми независимо друг от друга и исчерпывающими. Они образуют акроним PERMA, который легко запомнить:

P – positive emotion – положительные эмоции
E – engagement – занятость каким-то делом
R – positive relationships – позитивные взаимоотношения между людьми
M – meaning and purpose – смысл и цель
A — accomplishment – достижения и выполнение намеченного.

Селигман утверждает, что за последние десятилетия отмечены подвижки в измерении этих элементов. Взятые вместе все пять элементов образуют индекс благополучия, более полный, чем словосочетание «удовлетворение жизнью», и он позволяет соединять как субъективные, так и объективные индикаторы. PERMA помогает индексировать благополучие отдельных лиц, корпораций, городов. Если принять восстановление и всемерное развитие благополучия как общую цель психотерапии, то следующий вопрос будет таким: а что именно нарушает благополучие человека (душевное, психологическое, прежде всего)? И можно ли средствами психотерапии устранить эти препятствия на пути к душевному благополучию? На этот вопрос должен ответить тот или иной вид психотерапии, которых, как уже нам известно, всего три, но есть многочисленные дериваты, гибридные формы и попытки интегрировать все эти направления в единую форму.

В данной статье немыслимо ответить на этот вопрос, поскольку «нельзя объять необъятное», да и основная мысль, как мне кажется, уже выражена вполне отчётливо: психотерапия, как род деятельности, не есть «воздействие на психику и через психику…», а есть исторически сложившаяся в системе медицинской помощи форма взаимосотрудничества врача и его пациента с целью восстановить душевное здоровье, которое нарушается из-за самых разнообразных факторов, а не только из-за психической или соматической болезни. Эта форма взаимосотрудничества вышла за пределы медицинской практики, стала формой первичной и вторичной профилактики не только психических расстройств, но и отклонений нормального развития личности человека.

Итак, предлагается использовать не одно «каноническое» определение психотерапии, а несколько, но с разными адресатами, т.е. одно определение в один адрес. В данном рассуждении было три адреса, но может быть и больше. Три адресата – три определения. Родовое определение психотерапии для профессионалов не должно включать термин «психика», поскольку он имеет, как минимум три совершенно различных стандартных значения. Видовое определение психотерапии должно опираться на одно из этих трёх значений термина «психика», поскольку за этим значением находится то или иное философско-мировоззренческое основание и способ мышления. Психотерапия не есть самостоятельная фундаментальная наука, но опирается на множество фундаментальных наук о человеке, используя наиболее проверенные и многократно подтверждённые факты о том, как человек может улучшить своё существование в реальном мире.

Использованная литература и другие источники:

1. Борис Новодержкин о «манках» психотерапии
   2. Притц А., Тойфельхарт Х. Психотерапия – наука о субъективном//Психотерапия – новая наука о человеке: Пер. с нем. – Екатеринбург: «Деловая книга», М.: «Академический проект», 1999. – с.10-29
   3. Проект Федерального закона РФ о психотерапии на сайте ОППЛ
   4. Катков А.Л. Законотворчество. Анализ обсуждения проекта Федерального закона Российской Федерации «О психотерапии» в профессиональных психотерапевтических ассоциациях.
   5. Эстетика: Словарь. – 1989
   6. Лилиенфельд С.О. 50 великих мифов популярной психологии /Скотт О.Лилиенфельд, Стивен Дж.Линн, Джон Русио, Барри Л.Бейерстайн. – М.: Эксмо, 2013. – 512 с. (Психология. Антология мысли).
   7. Thaler R.H., Sunstein C. R. Nudge: Improving decisions about health, wealth, and appiness Yale University Press, New Haven, CT. – 2008. – 293 p.
   8. Завьялов В.Ю. Парадокс психотерапии: лечение без лечения больного без болезни/
   9. Волков Е. Н. Чертёж психотерапевта, или О послушных птенцах предрассудков // Здоров’я України — ХХІ сторіччя. Неврология. Психиатрия. Психотерапия. № 4 (27), декабрь 2013. — С. 48-49.
   10. А.Н. Савостьянов Психофизиологическая проблема в русской науке. Изд-во НИИ дискретной математики и информатики, 2000. – 126 с.
   11. Савостьянов А.Н. Понятие идеального объекта науки и проблема соотношения явления и закона в современной психофизиологии. Взято с
   12. Биккель М.В. Идеальные объекты науки в психотерапии
   13. Петров М.К. Язык. Знак. Культура. М.: Наука, 1991. – 328 с.
   14. Котарбинский Т. Трактат о хорошей работе. Пер. с польск. М.: Издательство «Экономика», 1975. – 271 с.
   15. Zwischen Konfusion und Makulatur. Zum Wert der Berner Psychotherapie-Studie von Grawe, Bernauer und Donati. Vandenhoeck & Ruprecht, Göttingen 1997, S. 25–39
   16. Разумовский О.С. Оптимология, ч.1. Общенаучные и философско-методологические основы//Отв.ред.А.Л.Симонов. – Новосибирск: Издательство ИДМИ, 1999. – 285 с.
   17. Seligman M. PERMA //This will make you smarter: new scientific concepts to improve your thinking. Ed.by John Brockman.- Edge Foundation, Inc., 2012.- 92-93 p.

Психотерапия – профессиональная деятельность, направленная на восстановление благополучия человека, нарушенного вследствие болезни или иных приравненных к болезням состояниям, вследствие социально-психологической дезадаптации или конфликтов. ....

Термин "благополучие" - сложносоставной:

1.Благо и 2. Получение.

Термин означает, что Благо есть, т.е. оно онтологично, существует, хотя его существование подвергается сомнению сокрытию, умалению.

Получать Благо может только Получатель, некий адресат. Если Получатель не способен получать Благо, то это самое Благо проплывает мимо!

Т.е. его нет в реальности (но не в онтологии). Психотерапевт исходит из того, что Благо существует (философски, онтологично), но пока нет достойного Получателя (клиента), то и Блага как такового нет. Поэтому, миссия психотерапевта - подготовить клиента к получению Блага. Сам психотерапевт никакого Блага не создаёт!