Автор 
Часть 2. диагнозис
Глава 9. Раскрывающийся смысл
Пентадное мышление
Использование на практике (в
рассудочной деятельности, в осмыслении предмета ума, в решении творческих
задач, в "мозговом штурме" в диалоге с другим человеком, и других
формах «мыследеятельности») принципа «пентадной диалектики» условимся называть
«пентадным мышлением». Никакой мистики здесь нет.
«Пентада» есть просто
латинизированное именование «пятёрки». Лучше так, чтобы в голову не лезли
современные торговые бренды (сеть магазинов «Пятёрочка», например) или
оккультные толкования чисел и геометрических фигур («пентада» как оберег,
«демоническая пятиконечная звезда» и прочее). Усвоив хорошо содержание каждого
из моментов, можно пользоваться пентадой в своём собственном, личном стиле, но
неплохо было бы знать и то, как это делал сам А. Ф. Лосев.
Вот вариант техники мысли
«по-лосевски»12:
· Шаг
1. Полагание Одного.
· Шаг
2. Полагание существования (Тезис).
· Шаг
3. Полагание границ предмета познания.
· Шаг
4. Конструирование противоположности (Антитезис).
· Шаг
5. Проверка истинности допущения, доведением до абсурда.
· Шаг
6. Выдвижение Третьего Термина (Синтез).
· Шаг
7. Утверждение тезиса в новых границах – вывод.
· Шаг
8. Вопрос «Что это?» к полученному выводу («чтоитность»).
· Шаг
9. Именование или Определение Определения (Мета-определение).
· Шаг
10. Переход на другое (родовое или видовое) понятие или Миф.
Момент пентады
|
Соответствующие моментам «шаги»
|
Одно
|
1-2 Полагание существования
Одного («Нечто»)
|
Многое
|
3-4 Противополагание Иного
(«Ничто»)
|
Становление
|
5-6 Трансценденция и порождение
Третьего
|
Ставшее
|
7-8 Конкретизация вывода
|
Нестановящееся
|
9-10 Расширение первоначального
суждения
|
Читатель может выделить иные
ступени или «шаги». В 15 главе будут обсуждаться основные принципы «абсолютной
диалектики А. Ф. Лосева, а сейчас обратимся к литературному примеру «пентадного
мышления», который я нашёл у А. С. Пушкина. Понятно, что поэт не занимался
теорией помощи и соответствующими методами мышления, хотя лично мне он во
многом помог и ещё, наверное, поможет. Итак, сказка А. С. Пушкина о «Старухе,
старике и золотой рыбке».
История создания. Эта
сказка, написанная осенью 1833 г., является своеобразным, чисто пушкинским
вариантом широко распространенной в поэзии разных народов сказки о старухе,
наказанной за её стремление к богатству и власти. В русских сказках на этот
сюжет старик и старуха живут в лесу, и желания старухи исполняет или чудесное
дерево, или птичка, или святой и т. п.
Пушкин воспользовался
соответствующей немецкой сказкой, где действие происходит на берегу моря,
старик – рыбак, а в роли исполнителя всех желаний выступает рыба камбала.
Пушкин заменил этот малопоэтический образ (к тому же в немецкой сказке камбала
оказывается заколдованным принцем!) - золотой рыбкой, народным символом
богатства, обилия, удачи. Нет смысла повторять сюжет этой широко
распространённой сказки, поэтому сразу перейдём к дианализу базового конфликта!
Старик и Старуха. Старик со
старухой олицетворяют столкновение двух сил или тенденций. Что это за силы?
Противоположные, конечно. Старик – «положительный герой», старуха –
«отрицательный». Старик исправно служит старухе, а старуха никому не служит, а
только требует исполнения своих желаний. Старик есть сила Добра, старуха – сила
Зла, которое спрятано в вечном недовольствие и ненасытном потребительстве.
Образ старухи в сказке прописан
гораздо лучше, чем образ старика. Старуха есть «существо, растерзанное злой
бесконечностью становления». Так писал о человеке А. Ф. Лосев, когда противопоставлял
человека Богу. Некоторые литературоведы интерпретируют и образ старика, как
одно из воплощений Бога. Старик есть Любовь – бескорыстная и кроткая, которая
творит чудо ради любимого человека. Старик излучает Любовь, старуха – поглощает
её, пользуется ё чудесными свойствами преображения!
Логика преображения у
Пушкина-диалектика. Будем считать старуху личностью, которой невозможно
угодить – она «растерзана бесконечным становлением» и это – горькая правда.
Морализация на тему «Всё ей мало» слишком упрощенная трактовка сюжета. Это –
правда, что «ей мало показалось», но это не вся правда.
«Старуха» есть аллегория вечного
поиска себя, своего самоопределения, поиска предела желаний, предела
беспредельного. Легко усмотреть в этой фигуре циклы развития – стремление стать
«другой» и вечное недовольство достигнутым! Вот этапы «цикла развития»:
«Нулевой» - старуха прядёт свою
пряжу. Ей нужно новое корыто, чтобы стирать эту пряжу. Во многих мифологических
системах, начиная с греческой, пряжа – символ долгой жизни, «нити жизни».
Прядение – это создание «материи», то есть, превращение нитей в ткань,
«материализация» некого замысла. Итак, «старуха» - женское начало, ткущее ткань
реальной жизни, и ей необходим инструмент для обработки пряжи, то есть корыто.
Она узнаёт от «старика», что есть такая рыбка, которая за собственную жизнь
может отдать «любой выкуп».
Вторая фаза цикла – получение
«благой вести» о пойманной золотой рыбке, которая готова откупиться «чем только
пожелаешь». Здесь появляется самый главный персонаж – Вера в чудо. Эта Вера
безусловная – никто, ни старик, ни старуха и не думают исследовать природу
этого чуда. Вопрос «Что?» не появляется – это вопрос познания. Появляется
другой – «Ради чего?». Это – вопрос личностный, вопрос смысла существования.
Ради чего отпустил золотую рыбку старик? Что это значит «не посмел я взять с
неё выкуп; так пустил её в синее море»? Не ради чего? Так не бывает! Поэтому
старуха и бесится: «Дурачина ты, простофиля!» Ради чего же отпускать это чудо?
Ради жизни, бренной, земной, жизни. Старуха требует «хоть корыто» взять, чтобы,
надо полагать, стирать свою пряжу, готовить нити для прядения, для ткачества,
то есть для работы «реального сектора» экономической жизни человека.
Третья фаза цикла есть требование
выкупа за освобождение производящей чудо твари, то есть золотой рыбки. «Выкуп»
в данном случае есть не что иное, как вариант обмена, «бартер», экономическое
отношение, оценка в эквивалентной стоимости услуги, сохраняющей жизнь. Старуха
предлагает обменять жизнь малоизвестной говорящей рыбки «на средство
воспроизводства жизни» - корыто (психоаналитик почувствует в образе «корыта»
матку, в которой зарождается жизнь). Интересный вопрос возникает сам собою, а
почему корыто у старухи разбито, кто и когда его разбил? Поищем ответ в тексте.
Вот третья и четвертая строка сказки, «зачин»: «Они жили в ветхой землянке
ровно тридцать лет и три года». Что-то уж сильно напоминает возраст Иисуса
Христа, когда он стал проповедовать Новый Завет. Ещё одна аллюзия с библейским
текстом – это профессия старика: «Старик ловил неводом рыбу». Иисус, как всем
известно, учил «ловить человеков».
Первые ученики его – рыболовы,
которые сменили обычный невод на духовные «сети» для поимки «заблудших душ».
Начало цикла развития старухи-личности: «На пороге сидит его старуха, а перед
нею разбитое корыто». Итак, все начинается (и кончается) с разбитого корыта,
«на пороге» новой жизни. Может корыто – это «гроб»? Только «за гробом»
начинаются чудесные превращения? И такая интерпретация возможна. Порог он везде
порог! Порог отделяет одно бытие от иного. Древнегреческая трагедия и
основанный на ней «катарсис» начинается с момента переступания героем
какого-либо «порога».
Это, собственно говоря, и есть
«преступление» героя, после которого и следует вся трагическая цепочка событий
– перипетии, наказание, пафос, прощение и т. д. Старуха явно совершает некое
моральное преступление: терроризирует старика, а через него «рэкетирует»
золотую рыбку и т.ж д. Но на пороге «новой» для себя жизни она сидит, и,
очевидно, размышляет над «разбитым» корытом. Теперь надо точно определить, в
чём именно проявляется «разбитость» этого инструмента воспроизводства жизни.
Пушкин нигде и словом не обмолвился по этому поводу, не дал нам описания негодности
корыта.
Скорее всего это – представления
о «разбитой прошлой жизни», вообще чего-то разбитого, непригодного для
дальнейшего существования, например, «пошатнувшееся здоровье», «устаревшие
представления о жизни», «неадаптивные реакции», «надтреснувшие отношения» или
«лопнувшая дружба», «руины любви», «рухнувшие надежды» и прочее.
Четвёртая и последующие фазы.
Начинается «личностный рост», преображение личности. Для этого требуется некое
«повреждение», «несоответствие реальности происходящего». Треснувшее корыто
якобы непригодно для мойки пряжи («очищения нитей жизни»), но после получения
нового средства «воспроизводства жизни» возникает Неудовлетворение. В
нём, собственно, всё дело. Неудовлетворение или Удовлетворение-не-до-конца
становится двигателем сюжета, двигателем прогресса! На восьмом цикле
Преображения (пятое желание) чудо перестаёт действовать в направлении
прогресса.
Девятая фаза. Возврат к исходной
точке. Этот можно сравнить с «Девятым валом» - самой большой волны в ряду
бегущих на берег волн. Возникает самое большое чудо – чудо абсолютной инволюии.
Согласно новейшей теории нелинейных систем Ильи Пригожина, в физическом мире
возврата к исходной временной точке не может быть. Даже Бог не в силах вернуть
ушедшее время, а в сказке возврат на исходную позицию есть, вернее, можно так
понять конец сказки. Всё возвращается на круги свои. Всё начинается вновь.
Снова выставляются пять желаний. Именно пять, а не три! У Пушкина – пентада. А.
С. Пушкин – диалектик!
Пентадная диалектика желания у
Пушкина-философа.
«Старуха» запросила исполнения
пяти желаний. Каждое последующее исполненное желание отменяло предыдущее
достижение. Если рассматривать исполнение как изменение статуса, то все желания
были исполнены: каждый раз старушка менялась, и перемены были разительными,
особенно последнее изменение - от «вольной царицы» до нищенки
(«падение»):
Новое корыто – Одно (Единое).
Изба со светелкой – Многое
(Сущее).
Звание «столбовой дворянки» -
Становление.
Вольная царица – Ставшее, факт
(Сущность, Субстанция).
Владычица морская –
Нестановявшееся (Символ, Миф).
Итак, что считать фактом в
личностном развитии человека по А. С. Пушкину? В Пушкинской пентаде, как это у
нас получается, личность – это «вольная царица»! Поразмышляем. Человек как
личность – это свобода, вернее – свободная необходимость или необходимая
свобода. «Быть царицей» - это и свобода отдавать любые приказы, даже нелепые и
гибельные, но это и необходимость постоянно руководить, быть «грозною» - иначе
слуги разбегутся. «Бояре, дворяне, стража», - всё это «объективы», компоненты
зрелой личности.
Поясняю: «бояре» - мышление,
интеллект; «дворяне» - исполнительные органы; «стража» - психологические защиты
и прочее. Сама «царица» - это «самость», «Я». В живой, изменяющейся,
трансформирующей личности все моменты пентады слиты воедино и различаются
только абстрактно. Сказка позволяет эти абстракции увидеть зримо и ощутимо, как
и подобает мифу, ведь миф – «это чудесная история личности, данная в словах».
Легко увидеть, что «царица»
находилась в старухе до её «официального» возведения на престол, до
«инаугурации». Разве не к «царице грозной» обращается престарелый муж, когда
докладывает ей о поимке и освобождении чуда-рыбки? Разве не царицу слушается
он, когда меняет своё решение не брать выкупа с рыбки и идёт выпрашивать дары,
руководствуясь «только волей пославшей мя жены»?
Отец Фёдор из «12 стульев»
гонялся за бриллиантами тоже с такой же мотивировкой: «Не корысти ради…». А
ради чего? Ради того, чтобы «душенька её была довольна». Сущность «старухи», -
«вольная царица», но она, же и Владычица Морская, у которой рыбка должна быть
«на посылках», в услужении. Пусть это – «нестановящееся». В тексте говорится о
том, что это пятое пожелание не было выполнено. Но тогда что же до этого делала
золотая рыба, если не служила старухе?
Служила безропотно, не обсуждая
приказы, выполняя их через «менеджера-старика». Она как раз и была «на
посылках». Это было «не ставшим», «тайным». Рыбка тайно признавала старуху
именно Владычицей, тайно от старика выполняла эту роль и не хотела разоблачать
«сговор». Более того, если бы старуха с самого начала не была «Владычицей
морскою», то не были бы исполнены никакие её пожелания вообще. В действительности
было так: рыбка служила своей владычице, старик – царице, царица – собственным
прихотям.
Следовательно, чтобы было что-то
«ставшим» (исполнившимся), требуется, чтобы оно же и не становилось до конца,
не исполнялось, оставалось «не ставшим». Чтобы быть, надо и не быть, чтобы
найти, надо потерять, чтобы искать, надо прекратить поиски, чтобы обновиться,
надо состариться, а чтобы состариться, надо молодеть и т. д. Диалектика жизни!
Национальные особенности диалектики жизни личности! В сказке для малых деток
Пушкин-философ «закодировал» национальный способ мышления и отношения к
реальной действительности.
Итоги. Подведём
дианалитические итоги вольной интерпретации сказочного сюжета о Золотой рыбке.
Первый итог: «свободная
интерпретативная деятельность». Быть человеком – «быть царицей (царём)»
означает быть свободным. Свобода выбора, свобода мнения, свобода интерпретации.
В дианализе используется дарованная каждаму человеку свобода «интерпретативной
деятельности», а не техники «свободных ассоциаций» З. Фрейда или
концептуализованные интерпретации других психодинамических школ. Нет никаких
иных ограничений – типа догм, знаний «как правильно», «авторитетов», кроме
требования строжайшей дисциплины мышления.
Второй итог: человек несовершенен,
«растерзан алогическим становлением, носит в себе первородный себя грех». Его
такого никто не может переделать, никакая «Золотая рыбка». Только он сам,
вдохновлённый Богом, или «перед лицом Бога», перед «Спасом Нерукотворным»,
перед Ценностью большей, чем его драгоценная жизнь, может избавить себя от
порочного и греховного, приобщиться к совершенному. При этом он не станет
совершенным, не станет Богом. Гордыня вернёт его на подобающее место – к
разбитому корыту.
Третий итог: пентадный метод
познания позволяет не судить человека (осуждать и за болезни, моральное
преступление), а делать суждение о его жизни как Личности. Если получено
глубокое, содержательное, полное и честное суждение о жизни, которая есть
борьба и примирение противоположностей, то такое суждение позволит
человеку-клиенту подняться над любой личной проблемой (трагедией, несчастьем,
неудачей, кризисом, болезнью), заглянуть дальше этой проблемы, увидеть другую
цель, другую ценность. Эта другая ценность даст возможности роста личности,
организует жизнедеятельность по-новому, возможно – к лучшему!
__________
12 В качестве объекта для
исследования лосевской техники мысли взят образец рассуждений о вере из
«Диалектики мифа»: «Вера есть вера во что-нибудь или ни во что? Конечно, - во
что-нибудь, ибо если вера не имеет своего определенного предмета, она, конечно,
не есть вера. Итак, верующий верит в нечто. В нечто – определенное или
неопределенное?
Допустим, что – в нечто
неопределенное (как это любят неверующие навязывать верующим и как это часто
утверждают – по недомыслию – и сами верующие). Если предмет веры не определен,
то он ничем не отличается от всего прочего и, прежде всего. От предмета
неверия, т. е. от того предмета, в который не веруют. Возможно ли это и можно
ли такую веру назвать верой?
Очевидно, нет. Или вера свой
предмет ясно отличает от всякого другого предмета, - тогда этот предмет строго
определен и сама вера определена; или вера не отличает своего предмета от
всякого другого и в частности от противоположного ему, - и тогда у нее нет
ясного предмета и сама она есть вера ни во что, т. е. сама она не есть вера. Но
что такое фиксирование предмета, который ясно отличен от всякого другого
предмета? Это значит, что данный предмет наделен четкими признаками, резко отличающими
его от всего иного. Но учитывать ясные и существенные признаки предмета не
значит ли знать этот предмет?
Конечно, да. Мы знаем вещь именно
тогда, когда у нас есть такие ее признаки, по которым мы сразу отличим ее от
прочих вещей и найдем ее среди пестрого разнообразия всего иного. Итак, вера в
сущности своей и есть подлинное знание; и эти две сферы не только не
разъединимы, но даже и неразличимы» [9, с. 112-113].
О выводе с выходом на Третий
термин далее: «Прежде всего, я развивал антиномию веры и знания. Вера, как того
требует диалектика, не может осуществиться без знания и даже и есть само знание
(или вид его), а знание не может осуществиться без веры и, в сущности своей, и
есть не что иное, как вера (или вид ее). Вопреки относительной мифологии, выставляющей
на первый план то веру без знания, то знание без веры, абсолютная мифология
может избрать только один путь – признать одинаковую, совершенно равноправную
ценность и веры и знания.
Сделать это она может, однако,
только так, чтобы оба эти момента объединились в нечто третье совершенно без
всякого остатка, чтобы объединение веры и знания совершилось не по типу веры и
не по типу знания, чтобы была третья совершенно особая категория, которая бы
целиком скрывала в себе эти две и по сравнению с которой они оказались бы
только несамостоятельными, абстрактными моментами.
Диалектика - только такой синтез и
может дать и только так она и может примирить враждующее противосостояние веры
и знания. Таким синтезом является ведение, равноправно вмешающее в себе и веру
и знание и не способное осуществиться ни без веры, ни без знания. Это –
простейший и притом чисто логический, совершенно невероучительный синтез» [9,
с. 201-202].
Институт Дианализа