Автор 
Сокращённый вариант 2 главы «Элементарного учебника дианализа»,
ссылки, комментарии и приложения см. в ученике
ссылки, комментарии и приложения см. в ученике
Завьялов В.Ю.
8. Первый этап: Зачин
Когда, в самом деле, начинается именно дискуссия, а не
«понимающая терапия», скажем, или исповедь?
По своему опыту могу сказать, что к дискуссии меня подталкивает
перспектива парадоксального утверждения. В потоке жалоб и дескрипций
«проблемного опыта» вдруг начинает блестеть «алмаз мысли», замазанный
жалобами.
В симптоме, как его излагает клиент, появляется нечто, что можно затем выразить как парадоксальное утверждение, противоположное по смыслу жалобе. Это и есть сигнал начать атаку на симптом с помощью дискуссии. Естественно, дискуссия не начинается «с порога». Я опускаю ненужные здесь рекомендации о том, как нужно проводить «социальную фазу» сессии.
Это каждый психотерапевт, психолог и консультант делают по-своему, как им велит корпоративная этика, профессиональные стандарты, местные условия работы, жизненный опыт и поведение реального клиента. К «зачину» можно отнести ту фазу интервью (диагностического, ознакомительно-формального или дианалитического), когда клиент спонтанно или с помощью консультанта фокусируется на «теме».
В симптоме, как его излагает клиент, появляется нечто, что можно затем выразить как парадоксальное утверждение, противоположное по смыслу жалобе. Это и есть сигнал начать атаку на симптом с помощью дискуссии. Естественно, дискуссия не начинается «с порога». Я опускаю ненужные здесь рекомендации о том, как нужно проводить «социальную фазу» сессии.
Это каждый психотерапевт, психолог и консультант делают по-своему, как им велит корпоративная этика, профессиональные стандарты, местные условия работы, жизненный опыт и поведение реального клиента. К «зачину» можно отнести ту фазу интервью (диагностического, ознакомительно-формального или дианалитического), когда клиент спонтанно или с помощью консультанта фокусируется на «теме».
Пример 2.4.
Мужчина 40 лет, с признаками «социально-психологической депрессии», жалуется на бедственное положение «всех россиян» и своей семьи в частности:
- - Сейчас такое время тяжелое, невозможно стало жить —
дороговизна ужасная, за все плата втридорога. Я работаю, жена моя
работает, но мы получаем такой мизер, что даже стыдно говорить об этом. У
меня руки опускаются… А ведь в семье две девочки, их снабжать надо. Вот
мы с женой крутимся, как белки в колесе, стараемся… Но мне страшно,
что я не могу обеспечить свою семью…
- - Чем не можете обеспечить?
- - Деньгами!
Фокусировка происходит, но не спонтанно, а в стиле «точечной
интервенции» — вопросом о том, чем конкретно клиент «не может»
обеспечить семью, детей в частности. До фразы «мне страшно, что я не
могу обеспечить» идет пространное описание ситуации в России и положения
рабочего класса в послереформенный период. Это все интересно, но к
терапии не имеет прямого отношения, это – «псевдопроблемы» в данном
случае.
Они не решаемы клиентом. Но вот всплывает личностно важная тема — «обеспечение семьи». Эта тема выделяется эмоционально: «Мне страшно». У внимательно слушающего консультанта в такие моменты в голове появляется «перспектива парадокса». Что это значит? В тезисе начинает проявляться антитезис, противоположное содержание.
Клиент говорит о том, что боится не обеспечить семью, говорит так, что наивный слушатель может подумать, что семья его давно живет на помойке и сама себя всем обеспечивает, а клиент — глубокий «инвалид реформ», без ног, без рук, без мозгов и т. д. Он определяет себя как беспомощного, недееспособного главу семейства, никчемного отца и мужа. Он — никто. Лишний человек на этом празднике жизни. Ему бы прямо на страницы русской классики в роли «бедного, маленького человека», которого надо любить.
Вопрос к психотерапевту: жалеть этого человека, сострадать его жалобам и переживаниям, принимать его как «несостоятельного отца и мужа» и тем самым усиливать депрессию, углублять могилу, которую он себе заранее копает? Дать ему часок-другой «исповедаться» в его безуспешных попытках увеличить благосостояние семьи? Разобрать «по косточкам» его неумение адаптироваться?
«Анатомировать» его систему мотивации достижения? Если терапевт хочет затянуть терапию и «выкачать» из клиента как можно больше гонорара, тогда — да. Надо все это выслушивать и вместе с ним «охать» и «ахать», клясть судьбу и сетовать на жестокое российское государство. Но вот очевидные вещи. Клиент не бомж, у его есть работа, жена при нем, дети при нем, есть жилье, есть еда и прочие доказательства существования этой самой семьи. Пусть не роскошное, но существование.
Получается, что клиент «наговаривает» на себя лишнего, убеждает себя в недееспособности, Он готов поверить в свои представления, «онтологизировать» убеждения, то есть превратить их из «только знаемого» (представляемого) в «существующее». Вот где «софистический фокус»! Его надо разоблачить. Так разоблачить, чтобы не повредить самооценку клиента, не вызвать у него чувство вины, чтобы клиенту было это полезно.
К какому тогда парадоксальному суждению начать его склонять вопросами и определениями? Надо привести его к выводу о том, что он «отличник снабжения семьи», чтобы он вынужден был гордиться своими достижениями в области обеспечения семьи. Как это сделать?
Они не решаемы клиентом. Но вот всплывает личностно важная тема — «обеспечение семьи». Эта тема выделяется эмоционально: «Мне страшно». У внимательно слушающего консультанта в такие моменты в голове появляется «перспектива парадокса». Что это значит? В тезисе начинает проявляться антитезис, противоположное содержание.
Клиент говорит о том, что боится не обеспечить семью, говорит так, что наивный слушатель может подумать, что семья его давно живет на помойке и сама себя всем обеспечивает, а клиент — глубокий «инвалид реформ», без ног, без рук, без мозгов и т. д. Он определяет себя как беспомощного, недееспособного главу семейства, никчемного отца и мужа. Он — никто. Лишний человек на этом празднике жизни. Ему бы прямо на страницы русской классики в роли «бедного, маленького человека», которого надо любить.
Вопрос к психотерапевту: жалеть этого человека, сострадать его жалобам и переживаниям, принимать его как «несостоятельного отца и мужа» и тем самым усиливать депрессию, углублять могилу, которую он себе заранее копает? Дать ему часок-другой «исповедаться» в его безуспешных попытках увеличить благосостояние семьи? Разобрать «по косточкам» его неумение адаптироваться?
«Анатомировать» его систему мотивации достижения? Если терапевт хочет затянуть терапию и «выкачать» из клиента как можно больше гонорара, тогда — да. Надо все это выслушивать и вместе с ним «охать» и «ахать», клясть судьбу и сетовать на жестокое российское государство. Но вот очевидные вещи. Клиент не бомж, у его есть работа, жена при нем, дети при нем, есть жилье, есть еда и прочие доказательства существования этой самой семьи. Пусть не роскошное, но существование.
Получается, что клиент «наговаривает» на себя лишнего, убеждает себя в недееспособности, Он готов поверить в свои представления, «онтологизировать» убеждения, то есть превратить их из «только знаемого» (представляемого) в «существующее». Вот где «софистический фокус»! Его надо разоблачить. Так разоблачить, чтобы не повредить самооценку клиента, не вызвать у него чувство вины, чтобы клиенту было это полезно.
К какому тогда парадоксальному суждению начать его склонять вопросами и определениями? Надо привести его к выводу о том, что он «отличник снабжения семьи», чтобы он вынужден был гордиться своими достижениями в области обеспечения семьи. Как это сделать?
Берем категорию «обеспечение» (или лучше — «снабжение», это
более распространенный и всем понятный термин экономики). Обеспечивать
семью, жизнь детей необходимо самыми разными вещами.
Клиент, очевидно, определяет это не точно, неправильно, односторонне. Вопрос «Чем обеспечивать не можете?» предполагает и свою противоположность: «Чем можете обеспечивать?» Клиент «клюет» на приманку. Приманкой является «ироническое сочувствие» тому, что он чем-то не может обеспечить семью. «Крючком», на который он попадется, будет система доказательств его компетентности и дееспособности как человека, отца, мужа, гражданина, работника и, конечно, мыслителя, Homo sapiens.
Он не догадывается, как это быстро произойдет, его приятно удивит легкость и естественность «добывания» аргументов в пользу такого переопределения его «проблемы». Он отвечает: «Деньгами!» Очень хорошо. Он сам открывает дверь в тупик, то есть в парадоксальную ситуацию.
Если бы ему вменялось в обязанность финансировать жизнедеятельность своей семьи и только финансировать — «снабжать деньгами», то, как надо было бы определять его роль в семье? Муж, отец? Благодетель? Банкир, кредитующий учебу дочерей? Конечно, «Банкир»! Представитель кредитного учреждения. Можно именовать его «Благодетелем», но это аморально — убирать его (даже мысленно) из семьи и заставить «откупаться» по каким-то внутренним мотивам. Определим его фантазии термином «Банкир»!
Клиент, очевидно, определяет это не точно, неправильно, односторонне. Вопрос «Чем обеспечивать не можете?» предполагает и свою противоположность: «Чем можете обеспечивать?» Клиент «клюет» на приманку. Приманкой является «ироническое сочувствие» тому, что он чем-то не может обеспечить семью. «Крючком», на который он попадется, будет система доказательств его компетентности и дееспособности как человека, отца, мужа, гражданина, работника и, конечно, мыслителя, Homo sapiens.
Он не догадывается, как это быстро произойдет, его приятно удивит легкость и естественность «добывания» аргументов в пользу такого переопределения его «проблемы». Он отвечает: «Деньгами!» Очень хорошо. Он сам открывает дверь в тупик, то есть в парадоксальную ситуацию.
Если бы ему вменялось в обязанность финансировать жизнедеятельность своей семьи и только финансировать — «снабжать деньгами», то, как надо было бы определять его роль в семье? Муж, отец? Благодетель? Банкир, кредитующий учебу дочерей? Конечно, «Банкир»! Представитель кредитного учреждения. Можно именовать его «Благодетелем», но это аморально — убирать его (даже мысленно) из семьи и заставить «откупаться» по каким-то внутренним мотивам. Определим его фантазии термином «Банкир»!
- - Ваши дочери и жена нуждаются в вашей любви и внимании?
- - Ну, конечно. Они ждут меня, бросаются на шею, когда я прихожу домой!
- - Вы, наверное, многому можете научить своих дочерей?
- - Да, я много читал, занимался почти профессионально рисованием в
юности. Недавно мне показали технику складывания фигурок из бумаги —
«оригами» называется. Сложил «птичку» на глазах у своих девочек — они
были в восторге!
- - Вы, наверное, можете обучить своих детей домашней экономике —
уходу за вещами, изготовлению игрушек, домашним развлечениям, что не
требует денежных вложений?
- - Да, я как-то организовал для них «кукольный театр», так они
потом месяца два сами играли в театр, показывали друг другу «спектакли»…
Дискуссия продолжается в том же духе, пока не будут перечислены все
основные «позиции» обеспечения семьи любовью, вниманием, заботой,
выдумкой, знаниями и т. д. Клиенту приходится признать правду о том, что
не все измеряется деньгами, не за все можно платить твердой валютой.
Быть «богатым банкиром» или «неиссякаемым финансистом» — это мифические представления. Самая главная мысль — не стоит прятаться за «бедность», надо быть отцом и мужем! Итак, первая фаза интервью — это фаза первоначального определения предмета тревог, заботы, определение «проблемы».
Быть «богатым банкиром» или «неиссякаемым финансистом» — это мифические представления. Самая главная мысль — не стоит прятаться за «бедность», надо быть отцом и мужем! Итак, первая фаза интервью — это фаза первоначального определения предмета тревог, заботы, определение «проблемы».
В дианализе термин «проблема» трактуется как неявное противоречие, указание на некое единство и борьбу противоположностей, которое в принципе преодолеть не возможно, а «решить» тем более не возможно. Решать можно только грамотно поставленные задачи. Определить решаемые задачи можно только при понимании проблемы дуальности, т.е. при полном и противоречивом определении существа дела.
В приведенном примере «отсутствие» денег, на которое жалуется клиент, не есть «проблема». Деньги есть, они «ходят» по рукам. Если их нет, то встает задача «привлечь» их, когда они требуются. Как говорил Остап Бендер: «Если в стране гуляют дензнаки, то есть люди, у которых этих знаков очень много…»
Другая задача — экономить деньги, уменьшать траты, накапливать и концентрировать финансовые ресурсы, создавать капитал. В чем же проблема? Вот общее определение любой финансовой проблемы: несоответствие между приходом и расходом, отрицательное сальдо либо неразумные излишки, которые «жгут ляжку», как говорил бывший вор Прокудин в «Калине красной». Это противоречие неизбежное и неразрешимое принципиально. Решаются только две общие задачи — зарабатывание денег и их трата!